Уж если выдастся в декабре дальняя дорога так обязательно или в пургу или в слякоть. Но, как известно,- охота пуще неволи и если собрался и пообещал быть, то подводить не следует.
За целый день пути погода менялась не раз и не два. Из крайности в крайность. Хорошо, что выехал рано, а потому при дневном свете такие невзгоды переносились легче. Большая часть дороги пролегала через леса. А заснеженные леса просто загляденье. Хотя внимание моё было в большей степени приковано к дороге, но даже краем глаза я ловил сказочные прелести нашей зимы. После долгих месяцев приготовлений природа дала волю чувствам и фантазиям. Вывалив на землю горы белейшего пушистого снега , наконец-то, по зимнему, одела деревья и укрыла хорошенько поля. От этой белизны и света стало больше, краски заиграли ярче. Вдруг почувствовался приближающийся праздник Рождества, Нового года и предстоящих долгих каникул. От всего этого и настроение поднялось, а дорога не казалась такой утомительной. На удивление, наши водители стали считаться с гололёдом и заносами на дороге, которую не успевали убирать. Поэтому движение шло неспешное и без излишней суеты. С приятелем моим, который пригласил меня на эту самую охоту, вели беседу. Говорили обо всём и не о чём. Так, что бы не скучать, и не считать каждый километр.
Конечная цель наша была на 365-й отметке Киевского шоссе. Около семи, вечера, цифры на столбах сообщали о скором прибытии. Слева показался придорожный мотель, названный по принадлежности к расположению,-«Залужье». Про себя я, по привычке коверкать названия, в шутку переименовал его в,-«За ружья». Созвучно и в тему.
Признаюсь,- никогда не жил я с таким комфортом на охотах. Ни леса, ни костров, ни звездного неба над головой. Вместо этого чистенькая комнатка с двуспальной кроватью со всеми удобствами. Даже махровые полотенца и душевая кабина с горячей водой.
Может так и должно быть? По крайней мере, не плохо, когда есть выбор, как провести время,- дикарём или в комфорте. Но удобства эти к охотничьему хозяйству никакого отношения не имели. Просто придорожный мотель. Частное вложение. Ежегодно собираемые с охотников взносы на такие пустяки не тратятся. Уходят, как в песок в песок на нужды руководства. Или ещё куда? На фоне барской жизни председателей «Союза» нищета и не обустроенность хозяйств давно режут глаз. Что вообще дало нам это членство за многие годы. Возможность с пропечатанным билетом купить путёвку? По хорошему, члены обществ, как минимум должны иметь доступ к сезонной охоте в своих районах хоть бы на перепёлку или пролётного вальдшнепа. Но не тут то было.
Заботливо приготовленные домашние закуски не понадобились, так как все собирались в кафешке на первом этаже. Меню было выше всяких похвал. Мясные, рыбные, разнообразные из птицы блюда удивляли подробными описаниями и фотографиями. Но, я всё-таки не решился и обнаружив салат «греческий» на нем и остановился. За большим и приветливым столом собирались охотники. К ночи пришлось сдвигать дополнительные, что бы разместить всех. Насчитал семнадцать участников. К моему удивлению был даже соотечественник из Германии , прилетевший специально.
Перекусив с дороги, я отправился в номер, в надежде поскорее заснуть. Усталость и несколько рюмок водки, за ужином, сделали своё дело. Незаметно для себя я провалился в черную попасть сна.
Серое зимнее утро. Тепло одетые люди с ружейными кофрами сделали коридоры непроходимыми. Наскоро перекусив, все торопились к машинам. И мы с Владимиром, было уже тронулись, как к нам напросились двое. Отец и сын. Громоздкие и неразворотливые, как два старых шкафа. Дав согласие, я пожалел через несколько минут. Сынок, громогласно матерясь и, дыша мне пивной вонью вперемежку с водочной, сделался не замолкающим ни на минуту треплом. Перерывы случались короткие в момент выпивания и запивания. По началу я старался быть терпимым, но пассажир мой решил,- раз все молчат, значит так и надо. Когда уж совсем надоело слушать пьяную белиберду, я почти взмолился,- может помолчим?
Но пьяный детина не унимался. Скорей бы до места и на номер подальше, думал я. Уже рассвело , когда мы подъехали на место. Егеря опаздывали. Ждали час без малого. Пока переписали, пока проинструктировали,- ещё час. После переклички выяснилось, что гостя из Берлина забыли в номере. Посетовали и забыли.
Инструктаж был жёсткий. Слово «штраф» звучало, чуть ли не в каждом предложении. После таких вступлений да чужой команде, я уже не думал о звере, выстреле. Про себя решил,- лучше пропущу. С другой стороны есть в этом справедливость. Как ещё заставить стрелков думать перед тем, как нажать на курок, а не убивать всё, что движется. Закончив с формальностями, нам раздали раскладные стульчики и яркие оранжевые жилеты.
В полдень мы растянулись почти на километр вдоль ЛЭПа. Оторвавшись от своих пассажиров я встал в конце линии загона. Проходя мимо замерзшего русла ручья, подумал, что, если зверь будет, то пойдёт он именно здесь, но один из моих пассажиров громко оповестил, что это место его и, что в каком то году здесь на него выходило стадо. Поднявшись на верх, я разложил выданный стульчик, воткнул сошку в снег и уселся в ожидании.
Так простояли мы довольно долго. С погодой повезло. День был солнечный. Лёгкий морозец не донимал. Одно было плохо, что, хоть и слабый ветерок, а как-то предательски дул нам в спину.
Я ждал, когда заработают собаки, прислушивался, стараясь поймать голоса загонщиков. Но всё было тихо. И в этой тишине, вдоль русла показались свиньи. Да как показались… Шли не спеша, без опаски, не останавливаясь, не принюхиваясь. Оперев на сошку карабин, я хорошо их видел в круглом окошке прицела. Во главе стада три большие. Опустив тяжёлые головы они протаптывали в глубоком снегу дорогу. За ними четыре годовалые, утаптывали проход. Следом семенили сеголетки. Было их много. Внизу поросят никто не ждал. Развалившись на собственном стуле со спинкой, « папаша пассажир» не то дремал, не то просто расслаблялся после утренних стаканов. Но его участие и не потребовалось. Ветерок сделал свое дело. Идущая впереди свинья, не дойдя каких-то пятидесяти метров, остановилась, и вся цепочка за ней послушно замерла.
Охотников и кабанов разделяла полоска кустарника. Думаю, что такое стадо не могло не привлечь к себе внимания звуками так или иначе должно было выдать себя. Но никто не встрепенулся и не насторожился. А мы с Владимиром, загнанные на верх оврага, с волнением ждали развязки. Можно было стрельнуть на удачу, но далековато, успокоил сам себя я. Потом упрёков не оберёшься. « Вот они на нас шли, а ты спугнул и т.п.»
Пауза была не долгой. Поймав в воздухе хмельные ароматы, подгулявшей засады, свинья свернула вправо и уверенно повела семейство ровно вдоль дорожной насыпи, прикрываясь кустами. Кто-то внизу подскочил, вскинулся, и было вложился, но выстрела не последовало. Стоявшие по соседству тоже забеспокоились, но так же досадливо опустили стволы. За подранка был отдельный штраф. Так простояли мы ещё сколько то времени. Молодой паренёк на японском снегоходе лихо промчавшись мимо, известил сбор.
Первый акт представления закончился. Я обречённо сел за руль и повёз своих пассажиров на новое место. «Пассажир-сынок», продолжал пить водку, запивая пивом и, громогласно, пытался, что-то рассказывать, не обращая внимания на то, что его история никому не интересна. Забрав у них разряженные карабины, я бросил их в багажник, на всякий случай. На прикладе отцовского было шесть глубоких зарубок. У сынка только одна. Что-то напомнило снайперский обычай. Я шутливо полюбопытствовал. Оказалось, что так вёлся учёт убитым лосям. В который раз я с досадой подумал, как важно иногда сказать «Нет» пусть даже, когда это не прилично. Просто, не боясь осуждений, коротко отрезать,- как горбушку от высушенного хлеба,-«нет» и всё! Но я смалодушничал, хотел быть любезным. Перед кем? Зачем? Их поведение, всё больше настораживало. И подозрительные зарубки… Какому охотнику придёт такое в голову? Двигались так, как электрические игрушки, когда в них садятся батарейки.
Первый загон всегда очень важный. Поднятый зверь неведомо как передает свою тревожную новость другим и только самые беспечные не прислушиваются к эти сигналам . Можно перебрасывать людей, наскоро расставляться, а там уж и след простыл. Так…- несколько стремительных коз, подразнят вас своими перебежками в лесной чаще. Но, даже оказавшись на открытых местах, редко бывают доступны для удачного выстрела. Небольшие и резвые, в считанные секунды, растворятся в зарослях прошлогодних трав.
Слегка озадаченные такой неудачей егеря такую ситуацию оценили, как чистую случайность и тут же пообещали «Золотой загон». Народ взбодрился. Ещё бы, простояв, в холостую, два часа, все ждали другого результата. После непродолжительного переезда мы оказались на лесной опушке.
Без лишних разговоров, нас разбили на две группы и повели в лес. Решив не утомлять себя долгими переходами, я держался рядом с егерем, что бы в подходящий момент поднять руку и занять позицию не лишённую шансов. Хотя меня несколько удивила уверенность организаторов. Судя по всему, никто лес не обрезал, хотя в наличии были две Ямахи «Viking» и сделать это было не сложно. Следы же, которые угадывались под снегом, по моему, были двух, а то и трёх дневной давности. Всё в этой спешке было для меня странным, но, как человек в этой компании новый, решил не умничать, а тихо подчиняться.
Местечко я себе всё-таки подгадал не плохое. Редкие деревья, почти без кустов. Всё хорошо просматривалось и давало возможность подготовиться. Справа и слева шли засыпанные снегом кабаньи тропы. А прямо через меня прошёл лось, меряя сугробы размашистым шагом. Вот его-то я и ждал.
Через пол часа в глубине леса взвизгнула собака. Тявкнула пару разков и затихла. Напрасно я ждал продолжения. Всё снова затаилось. Метрах в пятидесяти я заметил движение. Пригляделся и увидел лису, осторожно выбиравшую себе дорогу. Она чувствовала людей и по тому внимательно всё вынюхивала. Но меня она ещё не определила на своём пути. Её осторожность нарушил треск ломающихся веток. И наконец-то я разглядел, сначала лишь очертания, но вскоре и самого лося. Теперь было важно вспомнить об инструкциях. Не перепутать самца с лосихой. Было бы удачей, если бы где-то рядом шел телок. Но это уже из серии- если б да кабы…
По началу, я обрадовался, разглядев рога, но, чем ближе зверь был ко мне, тем яснее читались огромные уши, стоящие торчком. Ошибиться было нельзя. Уши или рога? Рога или уши? Я всё пристальнее вглядывался в прицел, дававший мне возможность отчётливо видеть мишень. Когда между нами осталось не больше тридцати метров, я в досаде опустил карабин, пропуская зверя,- лосиха. Пойди уже и несущая в себе потомство в это время. К моему немалому удивлению следом кто-то бежал. Оказался егерский кобелёк по кличке Рэмбо. Беззвучно, свесив алый язык, он тупо преследовал зверя, не утруждаясь голосом. Здесь оказалось не принятым подавать голос ни собакам, ни загонщикам. Вот почему было тихо в лесу. Совсем скоро показался и хозяин в оранжевом жилете. Это был местный охотовед. Своим появлением он поставил точку в «Золотом Загоне». Оценив, что и как, сразу согласился, что я верно определил и пропустил самку. Но вот на вопрос , почему лайка да не лаяла, уверенно ответил, что и не должна была. Что лающих лаек бракуют. А эта не такая. Век живи, как говорится, век учись.
Когда нас погнали на третий загон, все поняли, что это для плана. Были оговорены три,- вот вам и три. Получите и расплатитесь. Коммерция переборола здравый смысл. В «Золотом загоне» никого, кроме вышедшей на меня лосихи и перепуганной лисы, не было. Нет добычи,- так хотя бы за предоставленные услуги заплатите. Все понимали бессмысленность затеи, но никто не возражал. Таким образом, нас быстренько раскидали по сумеречному лесу и подогнали количество услуг к цифре- три. Естественно, впустую и вернувшись к машинам, народ сдерживал раздражение. Меня раздражало то, что предстоит снова посадить в кабину, уже, еле стоявших на ногах, отца и сына. От мороза и водки лица их сделались фиолетовыми. Они, как два инопланетных существа устало смотрели красными глазами. Какая-то нездоровая одутловатость на лицах внушала страх за их состояние. Казалось, что вот- вот, не сработает какой-нибудь клапан, какая то нелепая, незначительная случайность в виде чиха, и они с шумом спущенной воды в унитазе, выплеснуться на снег со всеми потрохами из своих переполненных охотничьих комбинезонов. Но моим мучениям скоро суждено будет закончиться. Охотники старались держаться от них подальше. В разговоры не вступали. Становилось всё более очевидным, что это не наши люди. И, как бы он не старались маскироваться под нас, получалось плохо и глупо. Но охотники не подавали вида. Такой театральный ход. Игра с неожиданным противником приносила свои результаты. У инопланетян садились батарейки и растрачивая остатки энергии они пытались восполнить её, жадно заглатывая из бутылок различные жидкости. Но это уже не помогало. И меня осенило,- наверное они и в самом деле не наши. И здесь они на важном задании. Просто плохо рассчитали силы и не отследили показания приборов. Оставалась одна надежда на спасение, — межгалактический корабль, но он, то ли заблудился в смоленских лесах, то ли забыл про своих граждан. Случилось то, что неизбежно должно было случиться. Батарейки разрядились и отец с сыном поочерёдно повалились на снег. Сначала повалился сынок. Он больше чувствовал потерю энергии и пытался пополнить её, беспорядочно отхлёбывая энергетические жидкости из разных сосудов. Такое ошибочное поведение, скорее всего, и привело к дисбалансу различных зарядов, сыграв роковую роль. Увидев сына, разряженного и отключившегося на снегу, отец бросился на помощь, но и сам утратив реальность, свалился рядом. Мы были озадачены таким финалом. Необходимость скорого и верного решения для спасения субъектов неизвестной планеты заставила действовать решительно. Понимая, что звездолёта можно прождать долго, я откинул крышку пикапа и предложил собравшимся загрузить тела в кузов. После погрузки, я аккуратно прикрыл крышку, что бы случайно не растерять бесценный груз по дороге в мотель. Все решили, что так будет лучше.
Выгрузив, с огромным облегчением, этих типов у мотеля, уже переименованного, по моему совету, в более подходящее,- «За Ружья», я убедил Владимира ехать домой. Ни ночь, ни начинающаяся метель, ни усталость, не могли удержать меня здесь. Поняв, что со мной бесполезно спорить, он послушно сел рядом и распечатав припасённую бутылочку «Белой лошади» завёл неспешную беседу о проведённом времени. Он винил егерей, не знающих меры в выпивке, товарищей, и мы чуть было не закончили на Российском президенте. Но я заступился за всех. Вообще, если бы не эти пассажиры, день прошёл для меня не плохо. Находился вдоволь. Погода была шикарная. Зверя видел и не одного. А то, что не стрелял,- так это же прекрасно. Все остались целы и невредимы. В душе я болел за этих, двоих, которые прикидывались родственниками. Может стоило дождаться помощи… Хотя, чем я мог им помочь?
- 02. 2013.
zaynetdinov.com 