Музей охоты. Дармштадт. Замок Кранихштайн… Ландграф Георг-I 1572г.

Отправляясь в предрождественское путешествие в Эльзас, жена предупредила,- меня ждёт сюрприз. -Какой? Скажу, тогда и сюрприза не будет.

Мы прилетели во Франкфурт вечером и, пересев из самолётных кресел в автомобильные, отправились, по навигатору, искать отель. После вполне благополучной, в плане погоды, Москвы, Германия встретила нас снегопадом с метелью. Но, что нам такие прелести, обычные  и привычные для этого времени года.

Гостиница  оказалась красивой только на картинке в интернете. Часть современного здания, пристроенная, к остаткам старого, уцелевшего после войны, была функциональной, конструктивной и плоской. Отголоски войны в Европе видны по обилию послевоенных, выстроенных на скорую руку, зданий. Заботливо сохранённые уцелевшие,  наглядно говорили о том, что какие-то города и деревни война обошла стороной. Вообще, немцы не любят перелистывать эти страницы своей истории. Даже спустя столько времени всё новое, как свежие шрамы на теле этой сказочно красивой страны.

Внутреннюю простоту номеров дизайнеры пытались исправить цветастыми ситцевыми обоями на стенах и, что было непривычно, даже на потолках.  По коридорам гуляли несвежие запахи еды. Постояльцы прятались за громкими фанерными дверями.

За завтраком я увидел несколько вьетнамских семей, сосредоточенно поедавших, обычные для этих для таких отелей,  закуски. Ветчина, пара сортов колбасы и, конечно же,- местные сыры.

Большие окна от пола до потолка защищали нас от  не унимавшейся метели. В маленьком прудике с искусственным фонтаном копошились две утки и облезлый селезень. Скорее всего, ради них и текла вода, чтобы сохранить маленькую полынью. Снег валил огромными хлопьями. Улицы белые и пустые с трудом угадывались по границам из-за низких бордюров.

Первая ночь после перелёта всегда больше  утомительная, чем спокойная.  Спится плохо на чужих кроватях, в поездках, когда они каждую ночь разные, только измотавшись за день, засыпаешь быстро, но сон, разбитый на части, тревожный.

Спешить было некуда. Я допивал свой невкусный чай, а жена моя Екатерина Сергеевна, подобно военному стратегу,  склонилась над картой и что-то вносила в навигатор. Всякий раз, отправляясь в очередное путешествие, я оставлял свою инициативу у трапа самолета Московских аэропортов, доверяя  программу отдыха и развлечений ей. Зная всю ответственность, она задолго до вылетов приступала к изучению стран, городов, мест заслуживающих особого внимания. Конечно же, как превосходного кулинара, её интересовала местная кухня и знаменитые рестораны, где мы должны будем обязательно пообедать или поужинать, если это не слишком дорого. Но цены в Европе,  на удивление, ровные и то, что непозволительно у нас, здесь почти обыденно.

Наконец-то навигатор поймал сигнал со спутника и  маршрут определился.

Привычный дома снег здесь кажется лишним. Предвзятость, да и только. А крошечный скребок, найденный в кармане двери арендованного автомобиля, годен лишь для того, что бы поскрести ледок на стёклах и зеркалах, но никак не для очистки машины превращённой за ночь в сугроб. Не усердствуя особо, а очистив окна от, мешающего элементарному обзору снега, мы поехали. Знакомый и почти родной женский голос из «гармина» смешно коверкая на русский манер названия улиц взял на себя командование движением. Маленький после домашнего пикапа- «Навара»  «Опель Корса» хорошо держит дорогу и вполне уютный внутри. Проехав по пустым заснеженным улицам Дармштадта мы выкатились в пригород, который оказался более живописным, чем сам город. Когда на пригорке показался замок, голос из навигатора сообщил, «через двести метров прибываем к пункту назначения».

Это и был тот обещанный сюрприз,- замок Кранихштайн. Надпись над парадным входом «MUSSEUM JAGDSHLOSS KRANICHSTEIN» ни о чём не говорила.  В отличии от России, замков подобных этому по всей Европе разбросанно великое множество. Они красивы, величественны, некоторые помпезные, а какие-то более сдержанные, но всегда интересные не только своей архитектурой, но и богатой историей. Кто-то до нашего прихода почистил снег. Мы, торопясь укрыться от надоевшей ещё дома мокрой мерзлоты, плотно закрыли за собой тяжелую дверь. Лёгкая ренессансная лестница волнами убегала наверх. Стены украшали  ветвистые оленьи рога взятые в красивый медальон. На втором этаже длинный коридор и десятки таких же. Моё внимание сразу привлекли медные  таблички на пожелтевших от времени черепах. Это был пантеон оленьей славы, увековечивший каждого добытого зверя с указанием точной даты смерти и именем охотника. Мысленно, я преклонил колено и перед теми, кто когда-то обладал этим великолепием, и теми, кто сохранил и создал эту аллею. Оленьи рога, как украшение или дополнение к интерьерам, что бы придать им немного брутальности или воинственности, даже в домах далёких от охоты людей, встречаются часто. Но здесь это больше походило на аллею славы. Хотя это моё впечатление и жаль, что не удастся спросить это у тех, кто задумал это бессмертие для своих жертв. Наконец-то я понял,- меня привезли в музей охоты.

Так под впечатлениями мы потерялись во множестве залов и комнат. Не менее интересное осталось на первом этаже, который мы проскочили увлечённые красотой интерьеров замка. Здесь мы нашли ещё большую коллекцию трофейных атрибутов и, конечно же, то, чем это добывалось,- от копий, арбалетов, луков и сетей, до огнестрельного оружия. Превосходные экземпляры ружей и штуцеров хранились за толстыми стёклами. Вернее сказать покоились на изящных пьедесталах. Не думаю, что им когда ни будь суждено стрелять. Да и незачем. Богатые инкрустации из благородных металлов  и перламутры подчёркивали их высокое происхождение. Ничего лишнего. Любой рисунок был продуман до мелочей и выполнен с невероятной точностью, как и само оружие.

Здесь же можно было найти коробки с деталями к оружию. Такие же безупречные и загляденье, какие красивые. Было понятно, что оружейные мастера ставили перед собой, как минимум, две задачи,- функциональность и эстетика

Сам технический прогресс здесь остановился на дульно-зарядном оружии с кремневыми затворами. Тема давно почившая в России, но очень популярная в мире. Есть страны, где для владельцев такого оружия охоты открывают раньше. Примерно, как у нас для владельцев  легашей.

На стеллажах лежали сети. Старые охотники рассказывали мне, что когда-то куропатки было столько, что её ловили сетями. Но эти были связаны по крепче. И на гравюрах я нашёл сюжеты охоты на кабана с загонами на сеть. Кабана было много…

Если судить по вышкам и лабазам, встречающимся повсеместно вдоль дорог, то и сейчас его не мало. А пасущиеся на открытых лугах косули и олени, обычная картина для многих Европейских стран.

По среди экспозиции стояла, говоря по русский, передвижная засидка с удобствами. Собственно, телега на четырёх колёсах с деревянной будкой в человеческий рост. В будке открывающиеся бойницы во все стороны и, конечно же сидушки обитые бархатом и откидной столик. Всё что надо для неутомительного ожидания. Практично и без излишеств.

Увидев у нас фотоаппараты, смотрительница, которая была здесь в единственном числе, снимать запретила, указав на развешенные плакаты на стенах, но узнав, что мы из России и хотим написать статью о музее, в охотничий журнал, запрет сняла. Вернувшись за свой столик она всё время приветливо улыбалась и одобрительно кивала головой.

 

Таким образом мы спокойно, не прячась отсняли всё, что нам понравилось.

Екатерина Сергеевна умеет делать сюрпризы, подумал я вслух, да так, что бы она услышала. Фрау за столиком словно шутку поняла и на прощанье разулыбалась ещё ярче. Употребив свои малые познания в языке мы с благодарностью сказали «ауфидерзейн» и вышли.

Когда мы оказались во дворе, метель уже стихла, но было по прежнему безлюдно. Прокладывая на заснеженной дороге свой маршрут, по навигатору, мы направились вдоль Рейна, в поисках ресторана с сосисками, тушённой капустой и пивом. Я старался вспомнить Оружейную Палату в Кремле. Но это слишком глобально. А вот Шуя разорённая и утратившая всё от былого величия врядли сможет хоть по крупицам создать у себя что-то подобное. Вышло так, что годы большевизма в Росси оказались более невосполнимыми, чем  разрушительная и унизительно проигранная война для немцев. Хотя и временные отрезки не сопоставимы. Но цели, которые определили всё, были слишком разные.