Прошлой зимой мы зачастили в Тульскую область на кабана. Охота раз на раз не приходилась, но время, проведенное в лесу, доставляло всем неизменное удовольствие и порожние загоны сильно не расстраивали.

Кабан хитрил. Уворачивался. На номера не шел и проявлял всякий раз изобретательность свойственную этому зверю. А уж если довелось ему пороха понюхать, то и сноровка и терпение не всегда залог успеха. И это был именно тот случай. Собака находила стадо. Стадо разбивалось. И порой лай предвещающий скорую добычу вдруг уходил в сторону и совсем не туда где ждали.

Егерская лайка по кличке Умка вполне оправдывала данное ей имя. Помимо охотничьих и житейских навыков была она легка и изящна. Остренькая, улыбчивая морда с темной проточиной посередине, да крупные бусины внимательных глаз. С ней мы были уверены, что при наличии зверя вообще она сделает все, что бы выгнать его на нас.

Случилось под конец года, что команда наша поредела из-за предпраздничных  сборов и хлопот, многие прохолостили сбор. Остатки бойцов объединили с чужаками для полноценного загона. Никогда не любил и не люблю таких замесов. Не знаешь, что и от кого ждать и результат редко бывает хорошим. Но спорить не о чем.

С пятью стволами квартал  не обложишь и, перемешавшись с чужаками, мы поспешно встали в строй. Компания оказалась разношерстной во всех отношениях.

Судя по оружию, которое, как правило, может сказать о его владельце и экипировке, среди всех выделил трех с явным представлением о задаче. Остальные, как мне показалось, доставали ружья два раза в год. Это на открытие по перу и проветривали их на загоне. Недопустимое курение и болтовню пришлось мягко пресечь, но замечание подействовало ненадолго, как команда забывчивой легавой.

С таким отношением я не сильно надеялся на успех. Подчинившись случаю, просто решил переключить своё внимание на лес и хорошую погоду, а там, что выплывет.

Пуржило всю ночь. Следы ясно читались  и егеря обрезали не выходя из машин.

Умка быстро взяла след. Заливистый лай разбудил спящие, присыпанные свежим , снегом деревья. Всколыхнул прозрачный воздух и известил всех, что зверь есть.

Поначалу лай шел где-то в стороне от меня, но несколько раз менял направление – то удалялся, то приближался. Работала собака просто великолепно.

По таким перемещениям я предположил, что кабаны. И вот когда эта Умничка зычно, почти взахлеб,  потянула в мою сторону, я приободрился. Стянул теплую, но не удобную для стрельбы, куртку, повесил на сучек, мягко продавил  кнопку   предохранителя и почти торжественно  приготовился.

Но вот уже в метрах пятидесяти вожделенная добыча пошла правее, и я увидел, как парень с соседнего номера вскинул ружье и сделал несколько шагов в сторону, сокращая расстояние до точки  встречи.

На него так на него. Я ждал с нетерпением когда зверь появится на просеке и даже подкрался на пару десятков метров к соседнему номеру что бы посмотреть на финал. Всё произошло очень быстро и , как всегда неожиданно.

Здоровенный секач выскочил из кустарника на дорогу и встал, видимо, пытаясь сообразить, как избавиться от этой лающей надоедливой твари. Он мог бы ее в два счета пропороть своими жёлтыми клыками, торчащими в разные стороны, но умная сучка не лезла наражен, а умело держала безопасную дистанцию.

Вдобавок, помимо нее кабан обнаружил еще одну неприятность – человека со вскинутым ружьем. Их разделяли какие-то двадцать метров. Не больше… Мечта любого стрелка. Такое загадай да не получишь, ничего между ними. Ясный солнечный день снег огромная мишень, стоящая напротив такая отчетливая на белоснежном искристом фоне.

Я замер в ожидании.  Думаю, что и соседние номера, не сдержав любопытства, подобрались поближе, заняв безопасные места в партере. Выстрел, затем еще… Словно выйдя из забытья, секач ловко перескочил через канаву и ломанулся  в лес, громко ломая всё на своём пути.. Прозвучал еще один вдогонку. Умка выскочила следом и так же, в недоумении, встала на месте где ещё и след кабаний не простыл .

Похоже, она выругалась. По крайней мере мне так показалось, а может непроизвольно сделал это я вместо нее в знак солидарности с этим умнейшим животным.

Она так умело выполнила свою задачу. Как на блюдечке подала  эту махину  на людей отрабатывая свой хлеб во всю собачью глотку оповещая  округу, а олух стоявший с пятизарядным заграничным ружьем расчеканенным и разукрашенным, как музейный экспонат,  просто промазал с двадцати шагов.

Поняв, что дело не сделано она пустилась дальше не в силах унять унять свою досаду  и, не умеющая останавливаться не доведя дело до конца, Умка бросилась догонять упущенного зверя. А как иначе потом смотреть в глаза хозяину? И заливистый лай вновь озвучил лес после маленькой передышки.

И до чего же умная тварь. По передаваемым на весь лес позывным, я догадался, что Умка погнала секача на второй круг, не давая ему сбиться с курса и улизнуть  в сторону. Вот она профессура охотничьего дела, образец понимания задачи и умения исполнять ее верно, и главное, максимально точно.

Только сейчас я посмотрел на часы и с удивлением отметил, что загон идет уже пять часов. Собачьи позывные ушли далеко и уже приходилось прислушиваться, что бы разобрать, откуда они идут и измерить на слух расстояние хотя бы примерно. Окружающий лес впал в забытьи, и только одинокая мышь пустилась по своим делам преодолевая глубокие снежные заносы, утопая в них по самое брюшко. Наблюдая за ее возней я  понял, что голоден ужасно. За этим бездельем в ожидании непонятно чего стал вспоминать, что положила мне жена в рюкзак из еды. И уже почти предчувствуя вкус чая, вареных яиц, свежеиспеченного хлеба и буженины приготовленной из кабанятины с предыдущей охоты. Но всё это осталось в машине, а в кармане лишь горсть жаренных семечек.

Тем временем, выносливая и упрямая собака  гнала эту тушу в полтора центнера как моська слона словно шар в лузу в слепой надежде что кто-то наконец сделает меткий выстрел и она с жадностью вцепиться в его шкуру и будет с наслаждением рвать ее отыгрываясь за километры преследования по этому вязкому снегу.

Через некоторое время, подаваемые собакой сигналы пошли из одного места. И резвый рай перешёл в усталое и раздраженное тявканье. Нас разделяла пара сотен метров густого ельника. Подождав немного я, все-таки лишился последнего терпения, и, нарушая все правила, тихо вошёл в лес. Стараясь двигаться тихо, насколько это было возможно, переступая через поваленные деревья и, аккуратно раздвигая тяжёлые от снега ветви я, двигался, на Умкин лай, с каждым шагом сокращая расстояние. А лай уже больше походил на крики о помощи. Так я оказался у небольшой полянки. Скорее всего у подмёрзшего болотца. Сначала мне показалось, что собака скачет вокруг какой-то кочки. Но, какая кочка? Измученный секач лежал на снегу и всем своим видом показывал своё презрение к надоеде  и усталость. Он ни за что не хотел бежать туда, куда она его гнала. Между нами было не больше семидесяти метров почти безупречной видимости. Облокотившись на шершавый берёзовый ствол, уже без всякой суеты,  я прицелился, выставив перекрестье под лопатку.

Лёгкий курок послушно двинулся назад. Шептало прошептало освободив сжатую до предела пружину и боёк резко отчеканил капсюль. Выброшенное пламя сделало процесс необратимым. Затаившаяся в патроннике  пуля, толкаемая горячими газами, вошла в   ствол и, ошалело крутясь  по нарезам, брыкнулась и, с грохотом, вырвалась наружу. Преодолев скорость звука, она вошла в цель раньше, чем жертва услышала выстрел.   Остатки горячего дыма вырвались следом и повисли не надолго повисли в воздухе и растаяли. В то же мгновение затвор выбросил в снег отработанную, ещё горячую  гильзу и, подхватив на обратном пути новый заряд, машинально загнал его в патронник с ювелирной точностью, приготовившись к следующему действию. Всё замерло в ожидании.

Кабан попробовал было встать, но не смог… Снег под ним окрасился в ярко-красный. Обессилевшая Умка всё-таки нашла в себе силы подскочить, сначала с опаской,  а затем, поняв, что опасаться нечего, начала победно  отыгрываться на умирающей туше.

Но делала она это без особой злобы. Скорее радовалась успешной охоте. Или в назидание – мол нечего от меня бегать… Всё равно достану…

Прошёл год, вернее сказать,- пролетел.  Мы снова собрались в условленном месте, у заснеженного леса. Обшарпанная «буханка» уже стояла, фырча и отравляя холодный воздух своим ядовитым, кислым выхлопом. Водительская дверь распахнулась и из машины вылез Николай. Лениво потягиваясь, сделал последнюю затяжку и, бросив под сапог окурок, так же лениво улыбнулся. Поздоровавшись со всеми за руку, не спеша, в пол голоса, разъяснил обстановку. После короткого инструктажа зарядили ружья и, не торопясь, двинулись по просеке в глубь леса.

Егерь вернулся к машине, открыл пассажирскую дверь и на снег выпрыгнул Туман. Молодой кобелёк, взятый ещё в прошлом году, подрос и возмужал. Я задержался, что бы посмотреть на Умку, но Николай тихо прикрыл дверь и побрёл вдоль леса с одной собакой. Машинально, вслух, я растерянно спросил,- Где же умка?

Шедший следом Володя, услышав мой вопрос, прошептал,- Лучше не спрашивай. Застрелил Коля Умку…. Оставайся здесь… И, указав мне на протоптанную кабанью дорожку, пошёл дальше.

Туман  в одиночку работал, но, то ли зверя не было, то ли привыкший работать в паре… безрезультатно. Да и после свиной чумы кабана почти не стало. Косуля так же стала редкостью. На лося лицензии не было, как и самого лося.

Но настроение у охотничков было хорошее. Собравшись на природе после долгого перерыва, все были в прекрасном настроении. Всячески подбадривая Николая, съехавшиеся на охоту ни разу не спросили про Умку. Видимо, я был единственным, кто не знал главного. И, тем больше, точило меня любопытство.

Уже в дороге я позвонил Владимиру. Рассказ был короткий и печальный…

В конце лета поехал Николай на барсука под Астрахань. Как уж там получилось не известно. Только перепутал он свою собаку, вылезающую из норы со зверем. Эта ошибка стала непоправимой.