Иногда бывает сложно просто собраться и, сделав последний толчок, оторваться от привычного и распланированного. Мне, почему-то до последнего момента не верилось, что всё- таки,  мы найдём возможность, билеты на самолёт номер в гостинице и полетим. Маршрут наш пролегал через Париж, и это сильно усложняло поиск билетов. Хотя, не очень понимаю популярность этого города в последнее время. Конечно же город остался прежним, но огромное количество африканцев слоняющихся по городу, проворачивающих свои делишки или просто пытающиеся вам что ни будь продать, начиная с бутылки воды и заканчивая дамскими сумочками, солнечными очками и бог весть где собранными наручными часами, сильно портят настроение. На Елисейских полях, и вовсе, у каждого торгового центра, попрошайки заняли тротуары и клянчат у прохожих деньги.  Что бы избавить себя от навязчивых «новых парижан» мы сели на речной катер и решили устроить себе экскурсию по городу на Сене. Но и здесь капитан катера не дал забыться. Постоянно гудя всем встречным судам на реке в громогласный сигнал, рупор которого находился на уровне голов отдыхающих, совершенно не обращал внимание на возмущенные крики пассажиров. И только, когда отец расплакавшейся девочки достучался до дудельщика, наше плавание пошло нормально. С удивлением я заметил, что наконец-то экскурсоводы заговорили на русском языке. Заметный шаг на встречу сотням тысяч туристов  из России. Мы тянули время. Наша комната, забронированная вблизи замка Шамбор, где и должна была проходить выставка, освобождалась только на следующий день.  И я уже ждал этого дня, что бы сесть в машину и уехать из этого безумно дорогого и неуютного города в тихую французскую провинцию. На следующий день мы пораньше забрали заказанную машину и наспех переодевшись отправились в путь. Как и в Москве, в Париже и предместьях случаются автомобильные заторы. Не хуже наших. Но, даже оторвавшись от города, мы не сильно прибавили в скорости. Постоянные круговые движения и ограничения в скорости не давали разогнаться.  Можно было и не спешить. Красивые деревни, нечем не похожие на наши. Французы словно в постоянном состязании за самый красивый дом, улицу, деревню, город, не жалеют ни сил, ни денег на красоту. С ранней весны до поздней осени всё утопает в многообразии цветов. Полевых, луговых садовых. Пышные  кусты роз  всюду обвивают ограды, дорожные указатели и просто цветут, на первый взгляд, где попало, но за этой небрежностью чувствуется большая любовь жителей к своим местам. Решившись на поездку с большим запозданием, мы смогли арендовать гостевой дом в двадцати километрах от замка. Гостиницы, апартаменты, мотели во всей округе оказались заняты на время проведения выставки. Но оказавшись на месте, мы совсем не пожалели о выборе. Уютный домик на берегу шумной и мутной речушки, на территории старой усадьбы в несколько гектаров оказался просто райским уголком. К тому же хозяйка оказалась внучкой русских эмигрантов из России. Дед и бабушка в «Гражданскую» проделали трудный путь из Харькова в Стамбул. Оттуда в Париж. Знакомый  маршрут для того времени. Когда Марина, так звали хозяйку, заговорила на хорошем русском, то для нас это было неожиданностью и мы почувствовали себя,     2 как дома. Во Франции и английский то редко понимают, а тут, в добавок, Маринин муж оказался англичанином. Проснувшись от пения птиц и яркого солнечного света мы, по домашнему, выползли на кухню и, пока Катя, готовила завтрак, я с балкона  наслаждался природой и подглядывал за суетой хозяев. Жаль, что мимо нашего дома в деревне не протекает хотя бы ручеёк. Так спокойно спится под нескончаемое журчание воды. Деревня Moulineuf  находилась почти в двадцати километрах от замка Шамбор. Вдаваясь в такие подробности, я лишь хочу обратить внимание на то, что место выбранное для проведения выставки , по нашим меркам, находится в глуши. Только в этой стране нет такого понятия, по тому, что вся страна от края до края интересна и полна жизни. И, чем дальше от столицы, тем увлекательней и интересней. Нет того тяготения к центру, которое за последние десятилетия развилось у нас. Надеюсь, что , когда ни будь это пройдёт. Живописная лесная дорога выводила к городу Blois. Как мы не пытались обмануть навигатор, он упорно вёл нас кротчайшим путём через центр города по узеньким улочкам, где я с трудом разъезжался с встречными машинами, и отвлекался на красоту  средневековых домов. Через пол часа мы оказались на прямой, как линейка, асфальтированной дороге в лесу в хвосте автомобильной очереди.  Несколько полицейских вежливо разбивали потоки, направляя машины по двум направлениям.  С асфальта мы съехали на грунтовку. Вдоль дороги были видны нарытые кабанами глубокие борозды. Их было так много, словно пьяный тракторист прошёлся плугом постоянно теряя направление. Густые заросли орешника и вековые стволы деревьев не давали заглянуть в лес дальше десяти метров. Но по следам на оголенной земле, было видно, что зверя здесь много.  Мы въехали на территорию старейшего в стране и самого большого в Европе Национального парка «Шамбор» по площади равный половине Парижа.  Охотничьими угодья президента Франции.  Вся территория в 16 веке была огорожена каменной стеной длинной в 34 километра. Лесная дорога вывела нас к скошенному полю, которое заранее разметили пластиковыми лентами на которых читались названия известных оружейных фирм.  Машины парковались проявляя завидную дисциплину и организованность. Ни малейшего стремления кого-то объехать выбрать место по удобнее или ближе к входу. В дальнейшем, этот дух взаимного уважения и вежливости будет сказываться во всём. Улыбчивые и предупредительные французы окружали нас три дня. И все три дня мы находились в атмосфере необыкновенного радушия и доброжелательности. Оставив машину мы, следуя за стройными рядами людей, одетых под стать мероприятию к  входу на территорию оценить размеры которой мне удалось только к концу дня. Во сём чувствовалась атмосфера праздника. Не мало в эту праздничность вносили африканцы. Одетые в праздничную национальную одежду, они отбивали в барабаны африканские ритмы и отплясывая зажигательные танцы, зазывая на экзотические охоты в свои жаркие страны. Из белых шатров были выстроены целые улицы. И белый город, возведённый в поле, кипел своей выставочной жизнью.   С погодой всем повезло. Солнечно и тепло было все три дня. Откинув полы  шатров, со всех сторон фирмы представляли свою продукцию и услуги, как могли. Главное, что отличало эту выставку  от проводимых у нас,- это простая  доступность любого представленного товара. Будь то гладкоствольное или нарезное оружие или охотничьи атрибуты 3 и одежда. И если вам предлагали не промокающие кожаные сапоги, то здесь же у входа стоял чан с водой для проверки качества.    Поражало воображение обилие всего. Мимо, то и дело проезжали квадроциклы, вездеходы и то же самое, но на электрическом ходу. Любой желающий мог испробовать ходовые качества. Для испытаний проходимости была создана искусственная грязь, преодолевая которую, испытатели довольно улыбались. Целая улица длинной в, пол километра, была отведена охотничьим собакам.  Легавы, гончие, норные, мирно сидели в вольерах, не докучая хозяев. Вообще, на что невозможно не обратить внимание, так это на воспитанность животных. Они, как и хозяева сдержанны и послушны. Было много охотников приехавших  на  выставку с собаками. Встречаясь в толпе они приветственно и  добродушно помахивали хвостами и, обнюхавшись спокойно следовали дальше.     Всё это происходило под не стихающую канонаду стрельбы. Изучив географию территории, мы отправились к месту, откуда доносилась пальба. На большой лесной поляне, по кругу стояли машины, беспрестанно, выбрасывающие тарелки в разных направлениях. По среди поляны расположился шатёр, под крышей которого продавались патроны. Понаблюдав за происходящим, мы поняли, что для того, что бы пострелять необходимо всего лишь купить патроны, в любом количестве и любого калибра. Затем выбрать из чего пострелять и на каком, из стендов. По рекламным растяжкам я понял, что на стендах представлены Benelli, Beretta, Browning и Winshester  Калибры от 410 до 12. Самые дорогие патроны 12 кал. Winshester, — стоили 18 EU. Впервые в жизни я купил пачку патронов без проволочек и всяких документов. Просто дал двадцатку, получил стандартную  пачку  патронов Winshester, семёрки 12 калибра. Волновался страшно. И может быть, если бы не категоричное,- «ты должен», сказанное женой, я и не решился бы. Но вот коробка в руках. 2 EURO cдачи и я бегло выбрал оружие. Ружья стояли, как черенки от лопат, прислоненные к переносным барьерам. Стрелки подходили, выбирали модель, стреляли и, заломив,  ставили на место. Пытаясь вспомнить,- когда в последний раз я был на стенде, я шагнул к привычной Беретте. 686 Беретта от непрерывной стрельбы разогрелась так, что я с трудом переломил стволы и со второй попытки защелкнул обратно. От волнения сделал несколько выстрелов разбивая тарелки в пыль и, приободрившись, сменил перегретую  Беретту на Browning.  Немного мешали ветви деревьев с простреленной, как дуршлаг листвой, но я не опозорился.  По большому счёту, здесь не было духа состязания. Стрелки выбирали для себя, что им удобнее и решали,- чему отдать предпочтение при покупке или просто развлекались стрельбой захваченные общим азартом.  Пользуясь возможностью сделал несколько выстрелов из Браунинга и закончил на Бинелли.  Удивительно, здесь так же просто и без затей и лишних проволочек можно было пострелять из нарезных карабинов. Бегущий кабан передвигался вдоль стены тюков соломы. После каждого стрелка подкрашивался чёрной краской и, как новенький, послушно перемещался от стенки к стенке, ловя очередные дырки. Особенной популярностью пользовался Меркель с продольно скользящим затвором. В Европе вообще запрещено полуавтоматическое нарезное оружие. А продольный механизм не то, что бы в новинку, но встречается не часто. Уж не знаю, чем подстрахованы тюки сена, но пули в поле, заставленное сотнями автомобилей, не летели . Рядом был стенд для стрельбы из лука. Пускали стрелы по разноцветным воздушным шарика, которые беспорядочно болтались на ветру. И, конечно же, пневматические винтовки.     4 Как бы не старались африканцы, отплясывая в экстазе свои дикарские танцы, но это была лишь заморская экзотика. Почти театрализованные сцены,  традиционной  верховой охоты с гончаками  необыкновенные  по своей красоте сделались грандиозным  представлением. Устроенный показ  на поле перед замком стал главным зрелищным действием этого мероприятия.  Приехавшие с разных концов страны  группы охотников начали свой парад демонстрируя  не только умение управлять лошадьми и  собаками, но и прекрасное знание традиций и протокола такой охоты. Первыми на середину поля вышли горнисты. Двенадцать красавцев в красных камзолах заиграли в унисон уже знакомую мелодию. Громко и не стройно. Только эта нестройность делала мелодию живой и торжественной. Начищенные медные раструбы горели в лучах садящегося солнца. Музыка мощной волной летела над полем и ударившись о неприступные стены средневекового замка, стоявшего гигантской скалой,  разлетались эхом над лесом. Как только мелодия стихла, появились и всадники. Первый шел на большом гнедом коне в окружении своры гончих. Следом  шесть всадников, на таких же крупных лошадях. Какие-то двигались размашистой рысью, другие сокращённым галопом. Этот разнобой в аллюрах придавал картине естественность и непринуждённость.  Сделав несколько кругов по полю, участники парада продемонстрировали слаженность команды и прекрасную выучку животных.  Я пытался сосчитать собак, но это оказалось не просто. Думаю, что было их около полусотни. Привыкшие идти рядом с лошадь они держались так близко, что мне казалось,- хоть одна,  да и угодит под копыта. Но это был мой глупый страх. Это были англо-французские гончие. Удивительно красивые и подвижные, они вызывали общий восторг. Наученные со щенячьего возраста быть рядом, они точно знали своё безопасное место в этом строю. Собаки были таврённые. Большая буква на правом боку, говорила о принадлежности к той или иной псарне. Когда всё успокоилось, на поле выехали повозки запряженные в четвёрки лошадей.  Ничего не понимая по французски, я лишь уловил, что нам представили баронов и баронесс Вельможные дамы важно сидели под белоснежными ажурными зонтами, а мужья в расшитых золотом камзолах и высоких чёрных цилиндрах на голове торжественно смотрели на собравшихся. Сделав несколько почётных кругов,  процессия удалилась. На смену вышли другие трубачи в том же количестве и отыграв традиционную мелодию известили о прибытии другой кавалькады. Трубачи, в отличии от предыдущих,  были во всём чёрном. И всадники также были одеты в черное. Когда они подъехали ближе, я увидел ниспадающие подолы черных платьев. Наездницы сидели, как положено дамам. Я впервые увидел давно забытую  у нас посадку, называемую. «амазонка» на женских сёдлах. Ведущий вновь представил зрителям состав группы. И слова баронесса звучали перед каждым именем. Всадницы, так же продемонстрировали своё умение и безупречную дрессировку собак. Всё это придавало атмосфере выставки торжественность. Разыгранные пафосные представления были завораживающе. Словно они сошли с холстов Хейвуда Харди, что бы не надолго вернуть нас в атмосферу девятнадцатого века и напомнить , как важны традиции и порядок складывавшиеся столетиями.  Здесь всё расписано от и до. И даже неправильно взятая нота на охотничьем горне не допустима. И расстановка горнистов, как и их количество, строго по  протоколу. И послушная свора, казалось бы, перетекающая с места на место, как масляное пятно в быстрой воде,  на самом деле подчинена общему порядку. На умение  выводить мелодию был проведён конкурс. Участников было не много, но каждый демонстрировал умение. И жюри, назвав имя победителя, вручило приз под общее ликование. Что уж было в большой коробке с бантами не знаю, но конкурсант был счастлив. Глядя на финал этого невероятного торжества, я грустил среди счастливых французов, что огромные МЫ утратили в бешенной гонке строительства  нового общества что-то очень старое, но невероятно важное. И искать эту утрату придется долго- долго. За эти дни, проведённые на этом незабываемом шоу под названием «Game Fair» я так вымотался, что было одно желание,- поскорее в деревушку Moulineuf и откупорив бутылочку вина устроиться на балконе. Но Катерина не отпускала пока не прогремят залпы обещанного салюта. Пресыщенный этим зрелищем у себя в Подмосковье, по поводу и без повода,  я не надеялся на что-то грандиозное, но, оказалось, недооценил возможности и фантазии устроителей. С наступившей темнотой зазвучала грустная, похожая на прощальную,  африканская песня и в такт барабанам в поле стали разрываться заряды салюта. Выплёскивая в небо букеты разноцветных огней акцентируя звучавшую музыку, неведомые волшебники творили чудеса собрав в одно целое красоту огня и звучавших мелодий, сменявших одна другую и меняя ритм разрывающихся красок в ночном небе. Этот необыкновенный спектакль длился, не много не мало, двадцать минут. И тысячи людей заворожённых красотой происходящего неподвижно, молча смотрели в небо, меняющее краски. И только вздохи восторга расходились над полем. Если кому-то стало интересно, в следующем году будет ещё интереснее. Ищите «Game Fair» и заранее бронируйте билеты и отели. Не пожалеете. За три дня, я не встретил никого из соотечественников. Собственно и из других стран приезжих было не много. Судя по автомобильным номерам,- несколько машин из Германии и Бельгийцы, которые, похоже, дальше стоянки так и не продвинулись, За успешно опустошали бутылки бельгийского пива, которое ящиками окружало их лагерь. Что ж и у нас такое не редкость. Бывает, приедут охотнички на Шатурские болта уток пострелять, накроют поляну,  да из за стола выйти сил уже не остаётся. Не всякому это дело по плечу.