Сколько живу на этом свете, а никак не привыкну, что лето проносится махом, как электричка, следующая без остановки мимо твоей платформы. Зима не так уж и плоха своими холодами, короткими днями и длинными ночами, только ждёшь с ней какой-то отсрочки. Но её можно потрогать и ощутить во всём. И, не успеешь к ней привыкнуть, как на смену спешит весна сбивчивая, и, всегда, вприпрыжку, но весна. Солнце, тепло, вода от тающего снега, слякоть под ногами и гомон перелётных птиц с их брачными песнями и заигрываниями. Одно плохо, что с каждым годом все перемены проходят всё стремительнее. Вот к этой скорости, почему-то, начинаю привыкать. Вернее сказать, что уже привык.
Как, для любого человека, увлечённого, хоть чем все имеет определённый смысл и время перестаёт быть и числами на календаре стрелками на часах. Для меня, старого охотника, времена года, поделенные на сезоны, открытия одних охот и закрытия других, давно вошли в такое же привычное исчисление. И, весенние перемены хороши не только греющим солнцем и днями, один длиннее другого, но и стартовым отсчётом, когда можно будет положить в патронташ пяток дробовых патронов и заседлав кобылу, уехать на давно разведанное место в лесу, где потянет вальдшнеп. Добраться туда в такое время, в распутицу, можно только верхом. И, не спешиваясь, развалившись в удобном седле послушать весенний лес и, за одно, понять,- прилетела долгожданная птица или нет. Отвыкшая за зиму от такого вязкого грунта, лошадь дополняет лесные звуки своим недовольным фырчаньем, проваливаясь мягкую жижу. Весенний лес с каждым вечером всё сильнее и сильнее наполняется птичьим гомоном. Даже пара сбитых вальдшнепов на ужин уже удача в начале года.
Короткая охота на пролёте и летнее затишье. Пёс мой, которого в это время в лес брать я опасаюсь из-за оголтелых клещей, каждый раз, с тоской и надеждой отслеживает каждый мой шаг, с глубокой грустью в глазах ложится у входной двери, в слабой надежде услышать любимую команду. Но я, с чувством вины, перешагнув через несчастного, хлопаю дверью и, с сильным угрызением совести оставляю его дома.
И, к этому тоже невозможно привыкнуть. Но. Что там весна… То капели, то метели. И вдруг,- вот оно лето. Но не даёт оно к себе привыкнуть. Казалось бы, только свыкнешься с этим забытым теплом, зелёным цветом, ароматами цветов и скошенных трав, ярким солнцем, а оно уже на исходе. И ловишь его отголоски, как брошенная собака ищет хозяина. От прежних запахов и след простыл. Сначала незаметно, а затем, с каждым днём, всё отчётливее проявляется осень. Последние годы она перестала быть дождливой и не нагоняет тоску, как раньше. Просто всё меняется на глазах. Она подступает незаметно и не только числами на календаре. Больше красками в саду и в прилегающем лесу. Днями, один короче другого и вечерним холодком, приучая к скорым заморозкам, а потом и морозцам.
После покосов, одному Богу известно, куда подевалась вся та птица, которую мы долго ждали и внимательно слушали в ожидании открытия охоты. Успели ли они сделать то, для чего летели сюда за тысячи километров. Но остаются полосы некошеных трав вдоль ручья вяло текущего на дне оврага и в лощинах, неудобных для покоса. Туда мы и ходим, когда уже можно в надежде поднять затерявшегося перепела или коростеля. Собственно, больше отрабатываю я своё обещание данное собаке ранней весной. И он, отрывается каждый выезд, добросовестно гоняя меня по полям. Делает стойки. Часто холостит или встаёт на жаворонка, затаившегося в траве. Их здесь множество, а я его стыжу, относя всю мелочь, без разбора, к воробьям.
Густав! Опять на воробьёв охотимся… ? И он виновато машет двумя третьими хвоста, словно оправдываясь за всю путаницу перемешавшихся запахов. Время летнее время бежит быстро. Я не спеша готовлюсь к нашей главной охоте, отложенной до осени. Скоро поедем мы в наш старый дом под Торжком и уже не перепёлки и коростели будут будоражить наш интерес, а тетерева и глухари. Но, что бы собака не теряла навыки и не скисла от скуки, вожу её, когда спадает полуденная жара по соседним полям, больше желая развлечь кобелька, чем желая добыть хоть чего.
Но и этот вечер не был бы каким- то особенным, если б не случайная встреча с таким же, как и я, человеком с ружьём и молоденьким легашом.
Нагулявшись вдоволь мы уже повернули к машине, оставленной на краю поля, когда заметили человека с двустволкой на плече. Даже из далека было понятно, что одет он был в камуфляж. Я, было подумал, что местный егерь решил проверить документы. Когда подошел ближе показалась в высокой траве и собака. Это был молодой кобелёк русский спаниель. Густав мой, обрадовавшись такой встрече принялся знакомиться и заигрывать с ним, но тот лишь пугливо путался в хозяйских ногах и поскуливал при любом контакте. Я отозвал собаку, чтобы не нервировать хозяина и, уложив её в ногах, за руку поздоровался с незнакомцем.
Это был молодой парень лет 35-ти. За спиной висел знакомый Иж 27 на истёртом кожаном ремне. Но шее болтался свисток, пристёгнутый к
свежей ленте с яркой вышивкой «Mercedes Benz». Явно от бэджика с выставки.
— Щенок ещё… первый раз в поле? Начал я разговор…
-Да… Вот вырвался с работы, чтобы прогулять его… Пора приучать. Была другая собака, рабочая, но друг по ошибке подстрелил. Жалко… Завёл это недоразумение. Всё заново.
Недоразумение почему-то шарахалось от каждого взмаха руки и хвост держало глубоко между лапами пряча под брюшко.
-Что-то сегодня не очень… — Продолжил он разговор.
-Давно «не очень» после покоса перепела и коростели разлетаются кто куда… Узнать бы куда….В прошлом году, когда в поля стадо гоняли, дупель появлялся, а в этом и его не стало. Но незнакомец со мной не согласился.
-Мы с другом на той неделе набили180 дупелей, и 80 коростелей взяли. Куропатки в этом году не много. Всего 60 штук сбили. А, с утками, точно не очень…Всего 30 штук 20 чирков. Ну это за всё время, с открытия охоты, пояснил он, заметив моё удивление в глазах.
Наверное, я растерянно, а может, и глупо улыбался, и он решил прервать затянувшуюся паузу неожиданно протянув руку и попрощавшись, явно смущённый, пошёл в сторону деревни.
Я же, провожая его взглядом, умножал и делил цифры в уме, каждый раз сбиваясь и, начиная с начала. Мне, не пойму зачем, хотелось вычислить отстрелянные патроны и объём патронташей. И сколько какой боезапас надо иметь для такой охоты. И прочая ерунда, состоящая из необъяснимых, но важных мелочей.
Когда появившийся из ниоткуда охотник с собачкой, так же никуда и пропал, я, с укоризной, посмотрел на своего пса и, с чувством непонятной досады произнёс внимательно следившему за каждым моим движением Августу,- вот как люди охотятся…. Не то, что мы… От тебя суета одна. Всё мимо бегаешь. А тут такое….
Но он такие упрёки, то ли не принимал, то ли не относился к ним в серьёз. Просто, дежурно помахивал тремя четвертями и на всякий случай виновато заглядывал в глаза.
Приглядев на краю оврага, поваленную берёзу, я пошёл к ней и с удовольствием уселся на толстом, шершавом стволе, свесив ноги над желтеющей осокой. Неутомимая собака, какое-то время лежала рядом.
Мощные корни старого дерева, вырванные порывами ураганного ветра, угрожающе торчали в разные стороны. Я смотрел на поля, где совсем недавно, кто-то добыл 180 дупелей и 60 куропаток и 80 коростелей. А на ручье сбил 30 уток и 20 чирков. Невольно закралось чувство обиды, на собаку которая та бесполезно чешет округу пробегая мимо сидящих в траве птиц. С другой стороны, эти цифры чем- то напоминали мне приписки колхозного бухгалтера. А пёс мой, тем временем жадно ловил ветерок и вынюхивал, что-то интересное. И всё внимание его было обращено к вывернутой, как взрывом земле у основания упавшего дерева. Я, на всякий случай подтянул ружьё по ближе и, отдал привычную команду,- вперёд! Но Август не спешил. На мягких лапах, стараясь не шелестеть опавшими листьями, он, крадучись, замирая после каждой перестановки лап, пошёл к корневищу. Теперь и я, почувствовав серьёзность ситуации, вскинув ружьё, на всякий случай, приготовился выстрелить. Я даже просчитал возможный взлёт, почему то, птицы, как вдруг из травы выпорхнул здоровенный заяц. Несмотря на то, что мы, оба были готовы, это произошло так неожиданно, что я не успел и глазом моргнуть, как он исчез в густой осоке, а Август, упустив момент, рванул следом, но уже вдогонку. От досады он заливисто звал меня, словно призывал присоединиться к погоне. Стрелять… Но я так и остался сидеть на поваленном дереве, думая, что как хорошо, что после таких удачливых охотников хоть что-то живое осталось не попавшее в их статистическую отчётность.
Пёс мой, после короткой погони, снова вернулся ко мне и, то ли с упрёком, за мою нерасторопность, то ли с чувством собачьей вины,- пойди его разбери, тяжело дыша, долго лакал воду из обмелевшего ручья. Но это ему показалось не достаточным. Тогда он влез в него по самую шею, продолжая заглатывать убегающую воду. Вскоре, утолив и жажду, и охладив разгорячённый организм, улёгся в ногах, стараясь пристроить свою мокрую морду на моих ногах, но я строго пресёк поползновения. И нам, как двум законченным неудачникам, только и оставалось порадоваться тёплому осеннему вечеру и красивому пейзажу, озвученному журчанием чуть живого ручья, текущего в пожелтевшей осоке.
Дома нас ждал ужин. У каждого свой. Пёс мой получил привычную кормёжку, смоченную остатками сыворотки от домашнего сыра, которую уплетал он каждый раз с такой жадностью, словно было в его миске, что-то необыкновенно вкусное. А я наслаждался котлетками с печёным картофелем и квашенной капусткой с не меньшим удовольствием.
— Похоже, что в полях наших ничего не осталось? Посочувствовала моя жена. Я, только и ждал этого вопроса.
— Да тут такие охотники появились, что нам с Густавом ловить нечего.
И я рассказал ей о своей встрече, которая меня просто, как говорится, убила на повал. Перечислив все трофеи поимённо и в указанном количестве, я умолк, в ожидании её мнения. Оно оказалось вполне ожидаемым.
-Ну никак ты не привыкнешь к чужой болтовне. Всё у тебя за чистую монету. А там и монетки то нет. Не твоя ли любимая поговорка,-« Мели Емеля… Твоя неделя…» Пора вам в Торжок собираться. Там таких терминаторов точно не встретишь.
30 июня 2016 г. Д.Оксино
zaynetdinov.com 