Уваровка. Своё название этот посёлок получил в честь графа Уварова, который жил по соседству и баловал этот посёлок своим вниманием. Название получилось запоминающееся. Хоть и находится это поселение вблизи Бородино, известность ему принесли бои в Отечественную Вторую. Глухие и непроходимые леса прятали здесь партизан. Геройские отряды делали своё дело, вошедшее в историю войны.
Возможно, и наполеоновским солдатам здесь пришлось не сладко, но вся слава досталась, по понятным причинам, полю битвы под Бородино. Когда-то два дня пути верхом, или на упряжных, а сегодня полтора часа от кольцевой. Но от этого лес не поредел и дикости своей не утратил. Дремучий и загадочный. Полный очарования и тайн.
Несмотря на то, что сами эти места всегда были востребованы туристами из-за близости к Бородино, по непонятным мне причинам, остановиться на ночлег в простом и комфортном месте, пусть и без излишеств, здесь не получается. Так и было в очередной поездке. Ночевали в очень неуютном отеле на трассе. Название было, почти, романтическое — «Таверна». Слово привозное, но прижившееся, как многое иностранное. Наш язык богат в заимствованиях. Придорожный постоялый двор. Харчевня на первом и номера на втором. Оно соответствовало далёким временам, когда таверны стояли на перекрестьях дорог. Там меняли почтовых лошадей. Ели и спал, как придётся. Затем отправлялись дальше. Думаю, что и в те времена было не слишком чисто и уютно. Эта «Таверна» плохо пахла от входной двери до номеров. Даже самый люксовый номер не отличался ничем от остальных кроме того, что была отдельная ванная комната с душем, где мохнатая, бурая плесень пёрла по швам из-под плитки. Но, без храпящего беспокойного соседа. Та же грязь и сомнительное бельё, на которое для верности ложишься, не раздеваясь и плохой сон от нестерпимой духоты перетопленных комнат. С трудом заснул и проснувшись «ни свет, не заря», пролежал, не сомкнув глаз до ласковых мелодий поставленного на семь утра будильника. Как это обычно бывает, — именно в это время, когда пора вставать, сон навалился, будто ватное одеяло. Тяжёлый и тёплый. Но не вовремя. Одетый с вечера, собрал сумки, перекинул через плечо кофр с карабином и пошёл к месту сбора. Времени было достаточно. Решил позавтракать.
Зайдя утром в кафе, я понял, что даже стакан чая мне здесь выпить не захочется. Не говоря уже о выставленных на витрину заветренных и неизвестно, когда приготовленных нехитрых блюд. На них смотреть не хотелось, не то, чтобы есть. От них пахло прелым тряпьём. Куски мяса больше походили на стоптанные подошвы изношенных ботинок. Такие и на помойку не жалко. Две, непонятного возраста, дамы, всегда с одним и тем же, сумрачным выражением на лицах, равнодушно смотрели на посетителей. Вид у них, в любое время суток, был заспанный и усталый. Они не возражали, если, кто-то приходил со своей едой и выпивкой. Заметив это, я принёс из машины свой домашний завтрак и термос с кофе, равнодушно отвернулись. Кофе, хоть и не был горячим, но аромат и вкус сохранил в стальном, герметичном сосуде. Завёрнутый в крафтовую бумагу цыплёнок, благоухал даже не распакованным. Рассиживаться было некогда. Перекусив наскоро, пошёл к машине.
В назначенное время перед гостиницей, у автомобилей собрались охотники. Было пасмурное серое зимнее утро. На парковке клокотали дизеля тягачей, запряженных в длинные прицепы. Во влажном воздухе после недавней оттепели запах выхлопных газов ядовито стелился по земле. Неприятно били по лицу льдинки мокрого снега. Таяли и щекотали. От бессонной ночи раздражали своей навязчивостью. Переписались и посчитались.
Собравшись в автомобильную колонну, мы всё же оторвались от парковки и выдвинулись к месту охоты. Через пол часа въехали в лес и на небольшой поляне тесно расставили машины. Были и те, кому посчастливилось приехать из дома к месту сбора, а не спать в этом «клоповнике». Антон, как всегда, был в хорошем настроении. Дормидонт мрачно и коротко подшучивал. Быстрая перекличка. Инструктаж, который всегда обязателен, прошёл, как обычно. Понятно и без лишнего занудства. Были в этом хозяйстве не в первый раз. Егерь уже знал нас по именам и на новичков не обращал внимания, понимая, что их обучение дело всего коллектива. Всё, как прежде, но сняли запрет на отстрел оленя. Олень здесь всегда был, вот, стрелять его строго настрого запрещали. Но, шли годы. Такие запреты дали свои плоды. Оленя стало много. И в этот приезд егерь неожиданно дал добро на самца. Охотники оживились. Олень. Стрелять только с рогами. Уверенно. Но приехали мы на лося и кабана и на такую экзотику никто не рассчитывал. Приняли к сведению. Утренняя мрачность расступилась. Усталость моя сменилась бодростью в предчувствии чего-то интересного. Охотничий азарт прогнал сонливость.
В пересчётах на первый второй, я, как и все попадал, то в загонщики, то в стрелки. В загонщиках было труднее, чем на номерах, но интереснее и познавательнее. Закрытая от посторонних глаз лесная глушь местами была непроходимой. И в этой непроходимости жизнь давала своим обитателям скрытость и безопасность, превращая в неизведанное всё её существование.
Курьез, который произошёл на охоте, мог и раньше случиться, но в этом случае можно было его избежать. Однако, что-то пошло не так и он стал знаменательным. Запомнился всем на долго благодаря не очень обычному финалу. Впрочем, как без них на охотах? Но этот был особенный.
Но всё же к делу. Или к истории, которая произошла на охоте в этих лесах.
Далеко уходящая линия ЛЭПа ясно смотрелась вдаль. И, даже на сотни метров не теряла очертаний. Толстые плети сплетённых в косицы проводов тяжело свисали между опор. Подтягивались и, снова висли от собственной тяжести. Мощные опоры, как Эйфелевы башни красовались в заданных интервалах, поражая своей лаконичной стройностью и простотой. С лёгким морозцем денёк разгулялся. За сотни метров были видны яркие накидки охотников, горевшие не естественным цветом на фоне пожухшей травы.
В этом загоне я остался на номере. Справа виднелась яркая, оранжевая безрукавка Андрея. Слева светилась шапочка Сергея, которая вскоре пропала из виду. Было время для ожиданий и отдыха. Прихваченная трёхногая сидушка, термос с горячим чаем. Вот и весь простой, походный комфорт.
Серёга ясно отсвечивал, но, когда загонщики с шумом и криками вошли в лес, он исчез. Только потом стало понятно, отчего он пропал. Молодой и начинающий. Решивший пройти по своему пути проб и ошибок. Сначала оружием своим удивил ещё на сборах. «Мосинка». Не простая, как модно говорить, — тюнинговая. Пластиковое, американского производства, ложе, затрудняло сразу определить марку. Даже спросил из любопытства, и был изумлён, такому перевоплощению. Вообще, реинкарнация боевого оружия в охотничье мне никогда не нравилась. Созданное для окопных перестрелок, тяжело висело на плече, а в загонах цеплялось за каждый сучок. Что с ней не делай, а всё та же окопная винтовка начала прошлого века. Тяжёлая и неповоротливая. Совсем не для охот в лесу. Не очень понимаю, чем руководствуются охотники, покупая такие карабины. Видимо им хочется порадовать себя и историей, и практичностью.
Поставленный на номер на вырубке у опоры электропередач, почему-то решил, что слишком заметен. По своему усмотрению, углубился в мелятник. Замаскировался на свою голову. Охота — это не война. У неё свои правила.
Спрятавшись в кустах, Серёга ждал удачу, которая вылетела на него, как гоночный болид на пешеходном переходе. Поскольку он стоял на узкой тропинке перехода лесного, то болид этот пронесся, сбив его с ног. Он, почему-то увидел его лишь в последний момент, растерялся, как ребёнок. Подумал, что надо стрелять, но вот незадача… С такого расстояния не только прицелиться, но разглядеть оленя оказалось невозможным. Вскинутый ствол и прячущийся человек в кустах оказались ещё большей неожиданностью для ищущего спасение зверя. Мотнув головой, он случайно зацепился за провисший ремень карабина. Так «мосинка» его, зацепившись ремнём, оказалась на ветвистых рогах перепуганного насмерть зверя. Сергей напоследок лишь слышал, как болтающийся на рогах карабин несколько раз ударился о стволы деревьев. В голове промелькнула надежда, что антабки или ремень не выдержат и оторвутся, но американский пластик, на удивление, оказался слишком прочным. Обезоруженный и растоптанный он остался лежать в кустах, соображая, что случилось. Такими объяснениями он всячески пытался объяснить пропажу оружия. Как там было на самом деле, теперь никто не узнает. Собственно, и сам Серёга будет долго разбирать в уме случившееся посекундно, стараясь объяснить себе такой прокол. Когда, наконец-то сообразил, то передал по рации о случившемся: «Пробовал преследовать зверя, но след оборвался у болотной топи.»
Когда Сергей вышел из леса, то вид у него был потерянный. Где-то потерял крагу с правой ноги. От этого казалось, что хромает на левую.
Егерь, уже на подходе, начал высказываться тяжело выражаясь. Он сыпал соль на рану.
— Ведь не заяц же выскочил из травы. Не тихая лисичка, или енот, а целый олень.
Его несло, как после несвежей еды. Пришлось угомонить и запросить команды на дальнейшие действия. Он то замолкал, пытаясь сообразить, что-то то вдруг заново срывался в тему.
-Только вооружённого оленя нам не хватало, — с тоской в голосе пошутил егерь. Остальные отнеслись к случившемуся сочувственно. Пробовали шутками взбодрить неудачника. Но Сергею было не до смеха. Его мозг заклинило на простых вопросах.
«Где карабин и как объяснить в ЛРО пропажу, если не найдётся?» Отчаянно мыслил, вслух стараясь вернуть себя в реальность.
Решили долго не разглагольствовать и расставив загонщиков по линии ЛЭПа стрелков отправили в обход, в надежде отрезать дорогу вооружённому оленю. Огибать квартал пришлось спортивным шагом. Потные и усталые охотники расставились на номерах, отрапортовав по рации о готовности.
Лес ожил от криков загонщиков. Безоружный Сергей шел в их рядах. Его голос звучал громче остальных и чаще. Наконец-то прозвучало в эфире обнадёживающее:
— Вижу зверя… Ребята в загоне, подравняйтесь… Погнали…
На номерах сосредоточенно затихли в ожидании. Через несколько минут прогремел выстрел. За ним ещё… Стихло. Первая охота, о которой так мечтал, к которой готовился.
Дальше все пошло по-обычному в охотничьей жизни. Усталые и довольные, охотники, сменяя друг друга, работали над добычей.
— Кто стрелял?
— Дима 1610. Лежит.
— Кто лежит?
— Лось лежит… Бычок…
Эти выстрелы и доклад по связи убили последнюю надежду.
Провозившись до темна с добычей, в свете яркой луны побрели к машинам. Сергей нёс свою добычу без всякой радости. Шел и рассуждал, делясь мыслями.
Где теперь его карабин? Как его искать? И, что он напишет в объяснительной в ЛРО? Что олень на рогах унес его оружие? Более идиотской ситуации он не знал. А, самое обидное, что это была его первая охота на лося с новым, толком не обстрелянным карабином, который так удобно лежал в ладонях.
На базе ждал праздничный ужин, который, как всегда, не подпуская никого к своей огромной сковороде, готовил наш меткий стрелок и добровольный повар с позывными «Дормидонт». Не отказываясь от подносимых рюмочек, он закручивал на большой сковороде куски мяса, вперемежку нашинкованным ровными колечками луком, который обмяк от жара и налипал на деревянную ложку. Голодные и усталые охотники, как дети на Новогодней ёлке жадно смотрели на эту чудесную картину, давно приготовив вилки и тарелки, чтобы по команде наброситься на дымящиеся куски мяса и утолить одолевший голод. А Дормидонт всё тянул. Помешивал, подсаливал, перчил, пробовал, но не спешил дать команду. Один лишь Сергей равнодушно сидел в стороне на лавке.
Этого оленя потом видели на поле. Он скакал напуганный своей ношей, не понимая, что разоружил стрелка. Про него стали придумывать истории. Шутили, что олень не простой. Прошёл курсы самообороны и владеет в совершенстве боевыми искусствами. Иначе, как смог так ловко обезоружить стрелка? И, как он так незаметно и бесшумно смог подкрасться к охотнику? Самурайский олень. Не иначе, как подготовленный. Может так и было, но правды не узнать. Она запуталась в оленьих рогах и объяснениях Серёги. Понятно, что карабин пропал, как в воду канул. Возможно, и вправду канул где-то на болотах, соскользнув в травы, когда зверь оголодал от долгой беготни. Избавился от тяжёлой и неудобной ноши. Может и всплывёт, когда ни будь в криминальных сводках.
Сергей на загонных охотах больше не появлялся. Говорят, что завёл себе легаша. Кажется, «курца». Увлёкся охотами на птицу. Зимой, по снегу на зайца ходит. Да, мало ли всякой дичи в наших местах…
zaynetdinov.com 