В начале октября, как обычно начались охоты на лося. Выбрав свободные выходные, я решил записаться в команду. Тем более, что назначенное место было интересным не только, как для охот, но и историческое. Ельня. Я не ожидал увидеть красивый провинциальный город с купеческими застройками и благостными церквями, понимая, что разрушен он был до основания и приходить в себя будет ещё долго, но почувствовать эти места очень хотелось. Мне показалось что это сродни Бородинскому полю, только не пришло время и не нашлись средства, чтобы громко озвучить поля сражений.

Можно не интересоваться прошедшей войной название этого места будет знакомо, если не каждому, то многим. Ельнинский выступ. О боях, проходивших в этих местах, сняты фильмов и написаны книги. Поэтому ехал я с желанием не только поохотиться, но и побывать в легендарных местах.

 Охотники съезжались и собирались у стола в беседке, рядом с гостиницей с торжественным названием «Центральная». Голодные после дороги, закусывали и ели. От продуктов на столе стало тесно. К полуночи стали расходиться. Вернулся в свой номер и быстро заснул.

Утренняя суета в гостинице и выезд на базу. Была она обычной, как и многие охотничьи хозяйства. Видавшие виды буханки. Егеря и загонщики держались отдельно. Охотники не далеко, но с какой-то выдержанной дистанцией. Москвичи вызывали особенную настороженность у провинциального человека. Откуда взялось это пренебрежение можно только догадываться. Наверное, разные приезжают. Опытные и без опыта. С амбициями и мазилы, от которых одна головная боль. Сомневаюсь, что из других городов приезжают какие-то особенные. Но, судя по тому, как встречали наших ребят старые знакомые, было понятно, что с уважением.

С удивлением обратил внимание на то, что стаж охоты нашего командира начался с 98-го года, а опыт и знания, пожалуй, что не каждому из встречающей стороны даны. Я бы сказал, что на уровне промысловика. Охотоведы и егеря, на местах, куда мы приезжали, зная его, общались на равных. Дормидонт со стажем по более. С 95-го стрелок, который может легко положить бегущего зверя за сотни метров. Его Блэйзер 375 калибра узнаваем за километры. Бахает, как гаубица. Как правило одного хватает. Максимум двух. Чтобы положить конец страданиям тяжело раненного зверя. Часто на них держится вся охота и от них зависит будет ли результат. Два Антона. Оба Николаевичи. Всегда вместе. Про себя подумал, уж не сводные ли братья. Но любопытствовать не решался. Внешней схожести не было, но всякое бывает. Они на столько хорошо знали повадки зверя, что порой от их сообразительности зависел исход наших охот. У обоих было правило: ни при каких условиях не стрелять коров, даже когда несколько дней гонки по лесам были без успешны. Я бы сказал – принцип. И, если команда в последний день начинала подталкивать их к решению стрелять кто выйдет без исключения, чтобы не разъехаться пустыми, я точно знал, что выйди на них лосиха, они её всё равно пропустят. Они не боялись раздражения егерей и загонщиков, потому, что знали, их оно не коснётся. Егеря знали цену этим охотникам и давно смирились с их позицией потому, как понимали, что без них и удачных охот было бы меньше. К другим это не относилось.

Отойдя в сторону, сделал несколько фотографий для очередной истории, которая наверняка родится в моей голове.

Из гаража вывели собаку, которая содержалась отдельно. Пластиковый воротник, говорил о том, что с ней что-то не так. Я полюбопытствовал.

Паренёк, увидев, как я сочувственно смотрел на собаку, пояснил: «Прострелил один мудак на охоте. В лося попасть не мог, а в собаку запросто…»

 В районе брюшины была сквозная рана, выстриженная с запасом. Она уже затянулась, но было видно, как, на выходе пуля сильно порвала шкуру. Не задев костей, полу оболочная не раскрылась. Но после такого, как мне показалось, собаке будет сложно пояснить, что это лишь глупая случайность. Мои сомнения подтвердил и паренёк. Поглаживая пса в холке, присев с ним рядом, он тоскливо пробурчал: «Наш лучший. Остальным до него далеко».  На инструктаже появился Вася.  Вася отличался тем, что слушать других не считал нужным. Без конца громче всех говорил и быстрее всех пьянел на застольях. Круглые щёчки багровели, в голосе появлялся неприятный фальцет. Ещё он начинал распевать какие-то песенки на немецком языке с жутким акцентом двоечника. С кем не бывает, но когда он одевал свой кепурик, то становился похожим на типичного полицая. Не хватало повязки на руке и Маузера вместо Блэйзера за плечом. Но поскольку он был давним членом этой команды, его странности старались не замечать. Относились к ним снисходительно. «Полицай» в этот раз приехал в обычной охотничьей экипировке и на голове вместо «кепурика» горного стрелка, с эдельвейсами, была обычная оранжевая шапочка. Было два места, на моей памяти, где он не решался демонстрировать свои «полицайские» склонности: в войсковой части в Алабино и Смоленщина. Когда в следующий раз я включился в команду на охоту под Шаховской, он снова прикинулся полицаем. 

Андрей Викторович, руководитель хозяйства, оказался человеком общительным и вежливым. От него не веяло показным пренебрежениям к приехавшим москвичам. Оказалось, что и местные чудят по больше. И важности в местных, хоть отбавляй. Особенно если начальники, то и того хуже.

Инструктаж был короткий, но понятный. Хотя необычный. Когда Андрей Викторович начал перечислять возможные трофеи. Охотники оживились.

Лось, как обычно. Корова без телка, взрослая. Олень благородный с рогами. Марал без ограничений. Косуля без ограничений. Пятнистый олень запрещён. Медведь без ограничений, за исключением медведицы с медвежонком. Пискуны без ограничений. И, волки без ограничений в любом количестве.

«Надеюсь, что собаку от волка отличить сможете?» — с особыми интонациями спросил он. Дормидонт, изгнанный в сторонку, от того что дымом своего курительного устройства, портил свежесть утреннего воздуха, мрачно пошутил: «Если только на картинке».

Андрей Викторович шутку воспринял в серьёз.

— При малейшем сомнении, не стрелять. У всех собак ошейники GPS с антеннами. И ещё, что важно. Если будете добивать подранка, то только подойдя со спины, чтобы не получить копытом в грудь. Или ещё куда. А то увезли как-то в прошлом сезоне человека в больницу с проломленной грудиной. Если рядом будут собаки, будьте особенно внимательны. Они крутятся волчком. Чёрт с ним, со зверем. Собака дороже. За неё не расплатитесь. Это я вам серьёзно говорю. Ну, и, конечно же вдоль номеров не стрелять и в транспорт садиться только с разряженным оружием и отсоединёнными магазинами.

Такие были наставления перед предстоящим выездом. Загонщики с собаками погрузились в две машины и уехали первыми.

 Потеснившись разместились в трёх «Буханках». Под истёртым, железным полом ожили механизмы трансмиссии, и мы тронулись. С началом движения в кабину пошёл едкий угар выхлопа. Открытые форточки немного спасали. Дорога была пустынной. В субботнее утро местные отсыпались. Внезапно Миша, восторженно вскрикнул: «Кукуево!» И, действительно, мы проехали дорожный указатель на деревню Кукуево. Это развеселило всех. От этого названия родилось не только большое количество шуток-прибауток, что появилась, и частушка про плывущий топор из села Кукуево с матерной рифмой в конце. Наверное, после неё к названию навсегда прилипло неотъемлемое дополнение. Такой юмор не всем нравился и некоторые улицы переименовали на более звучные.

  Верхне-Кукуевскую в бульвар Кузнецова, а Большую Кукуевскую в улицу 1-й Ударной Армии. 

На обратном пути решили сделать групповое фото, но вымотанные к вечеру, вспомнили про затею лишь в гостинице. 

Проехали по асфальту и соскочили на грунтовку со второго раза, потому, что не вписались с первого. С криком «грёбанные тормоза» водитель его проскочил. В тесном борту на продавленных сиденьях скакать было не очень-то удобно, но комфорта никто не обещал.

Дороги в полях и перелесках от простых для проезда, сменялись колейными от лесовозов. Тогда в кабине штормило так, что я боялся что мы опрокинемся. Но из этих волн бездорожья водители ловко выносили нас. Андрей Викторович, по дороге, рассказывал нам об этих местах. Мы услышали много познавательного про то, что тут, охотники и грибники, иногда находили засыпанные землянки и оружие. Этим летом, грибник набрёл в лесу на блиндаж. Оказался немецким. В нем нашли останки 7 немцев, про которых или забыли, или просто не нашли. Скорее всего не нашли, потому, как землянка была хорошо замаскирована. Какая судьба постигла их похоронив всю группу в лесу, теперь никто не узнает.

— Одно не понятно, продолжал наш гид по местам Боевой Славы, что они здесь забыли? Жили себе там, жили, а жизнь свою закончили в этих дебрях. Не было в его словах никакой ненависти или осуждения. Мне показалось, что прозвучали нотки сочувствия.

— Приезжают и копатели. Чёрные и обычные поисковики. Продолжал он. — Прошлым летом нашли 11 советских солдат, закопанных в лесу. Закопали с уважением. Гробов не было, но шинелями прикрыли, перед тем, как землёй засыпать. Лишь по жетону, сохранившемуся в грудном кармане одного из солдат, сделали запрос. Ответ пришёл не скоро, но обстоятельный. Оказалось, что служил он в разведке. Пропал без вести в наших местах. Удивляло то, что немцы уничтожение этой группы не раскрыли и сами закопали ребят не привлекая, как обычно, к этому делу местных.

— Редкий случай, видимо была причина — закончил эту историю рассказчик.

Машины, идущие впереди останавливались, и охотники в оранжевых жилетах оставались на указанных местах. Дошла очередь и до нашего экипажа. Поочерёдно, нас оставляли с учётом оружия. С гладкими стволами в тесных и коротких для обзора перелесках, с нарезным с оптикой в более просторных.

 Пришла и моя очередь. Высокий кустарник и полувышка вполне комфортная с хорошим обзором. Собственно, весь комфорт был в невысоких перилах, на которые при желании можно было опереть цевьё и кусок широкого не тёсанного горбыля, чтобы присесть. Удобство.

 Когда номера были расставлены, Андрей Викторович, чей голос я стал узнавать, велел загонщикам начинать. Их линия была так далеко, что после команды начинать, я с трудом расслышал голоса, но, через некоторое время уловил звуки, нарушившие ленивую, безмятежную тишину спавшей природы. Они мне напомнили из далека вой сирен скорой помощи. Эти тона добавлял голос молодого паренька в загоне. Зычный и громкий, он вливался в общий хор, резонируя и добавляя верхние ноты делал его отличительным, от когда-то мной услышанных.

 Занеся в рацию код волны загонщиков, я мог слушать не только наших ребят, но и переговоры местных. Эфир загонщиков был весёлый. Если на номерах стояли молча, то загонщики не стеснялись ни в выражениях, ни в подробностях.

— Вова! — слышал я голос в наушнике. «Мне без тебя хреново» — слышался голос самого разговорчивого.

— Что, заскучал? — отвечал Вова.

— Не заскучал. Ты мне не жена, чтобы по тебе скучать. Ты куда втопил Вова. Я тут на бобровой плотине увяз, а ты ломишься вперёд, как лось по кукурузе. И остальные притормозите.

— Всё понял. Стою на месте, — отвечал Вова.

Когда говорливому плотину удалось форсировать, все снова двинулись на нас, но собаки уже работали в стороне.

— Ребята! Дружней. На правом фланге лось мечется. Сквозь загон не пропустите.

 Заливистый лай окончательно разбудил лес. Положив карабин на изгиб локтя, я хотел увидеть кого угодно, но не лося. Тяжёлый патрон в патроннике сгодился бы и на хорошего секача или медведя, на которого в этом году лицензий дали мало и нашей группе их не досталось.

Егеря развлекали своими прибаутками, а долгожданных выстрелов всё не было. На поляне, устало выронив розовый язык, появился кобелёк по кличке Мишка. Чёрной масти с белым платком на задних лапах. Он ехал с нами в машине. Присев на дороге, стал прислушиваться к голосам, стараясь выслушать хозяина. Поймав знакомый голос, бодро сорвался по тропинке в его сторону. На этом первый загон закончился.

 На нашей волне прошла команда двигаться к месту, где нас ждали «буханки». Загонщики перекусывали, лениво развалившись на пожелтевшей осенней траве. Тёплая осень не торопилась с морозами. Лес, хоть и облился местами, где ярко красным, где янтарной желтизной, но не везде. Зелёный цвет не отступал.

  Машины снова ожили. Раскачиваясь, как на волнах двинулись одна за другой. Штормящая грунтовка сменялась ровностью. На Ручьях, проснувшиеся от дождей наш водитель заметно нервничал переключая передачи. От этого машина вздрагивал и с рёвом пускалась на пролом, и, на удачу. Всё же, идущая впереди застряла, прочно сев мостами на грунт. И, зацепив её на трос, другая, безуспешно вскидывала комья жирной земли из-под колёс. Мы стали помогать, добавляя свои усилия технике. Вскоре удалось севшую раскачать, и она потихоньку погребла.

Проехав перелесок, снова выехали на асфальт. Несколько километров и впереди идущие машины пошли в поля.

Шёл третий час. Второй загон подходил к концу, когда в переговорах загонщиков я услышал о корове в загоне, которую они старательно толкали на стрелков. Если предыдущие охоты на меня никто не выходил, и я был этому только рад, то в этот раз всё складывалось не в мою пользу. В моём секторе в лесу, появилась тень. Сначала просто большой силуэт. Он, то двигалась, то настороженно останавливался. Мне очень хотелось, чтобы он ушёл куда-нибудь в сторону, но он приближался. Я заглянул в прицел и расстроился ещё больше. Это была взрослая, крупная корова. Она была размером с моего будёновца, одиноко живущего с козлом на ферме. Только уши у неё были раза в два больше. Теперь внимание моё было на идущем звере и голосах загонщиков, которые толкали его на меня. Оранжевых жилетов ещё не было видно. Нас разделяли густые заросли леса и пара сотен метров, а, лосиха то останавливалась, то рысила к вышке, с которой я видел её всё отчётливей. Надежды на то, что она поменяет курс уже не было. Я снял карабин с предохранителя и отогнал свои сомнения. Телка рядом не было. Выждал для полной уверенности. Первый выстрел грянул, как гром с неба. Было видно, что попал, но она стояла. Сделала несколько шагов и остановилась. Выстрелил ещё, но она устояла снова. Не понимая почему, и, испугавшись, что мажу, снова выстрелил. Корова застыла на месте. Постояла и, наконец-то упала. Тяжело и шумно.

Остальные загоны в это день прошли оживлённо, но без результатов. Я ходил с чувством вины перед двумя Антонами и лосихой, но другие события немного сгладили чувство вины. Был неприятный случай, когда один из охотников выстрелил вдоль номеров и прострелив заднюю ляжку перебегавшему через просеку лосю, сделал подранка. Оставшаяся часть дня ушла на поиски по кровавым следам. Рана была серьёзной, но бык ушёл на непроходимые болота. Собаки, то заходились лаем, то замолкали. Егеря по GPS навигаторам видели их маршруты.

Они были совсем близко. Не больше 300 метров, и мы начинали надеяться, что удастся добрать, то в считанные минуты расстояние увеличивалось до 800. И снова болота разделяли охотников от добычи. Загонщики вспоминали простреленного пса и в один голос повторяли: «Вот он бы быка не отпустил. Вот он бы…А эти молодые. Ещё только учатся».

Мы вымотались и на обратном пути забыли про то, что хотели сфотографироваться рядом с указателем на деревню «Кукуево». Вспомнили лишь на базе, где пересев в свои машины вернулись в гостиницу. Там я наскоро перекусив, пропустив пару рюмок тёплой водки, провалился в глубокий сон.

Утренняя жизнь провинциального городка была неспешной. Больше походила на деревенскую. По тому, что гостиница называлась Центральной, можно было судить, что жили мы в самом центре Ельни. На парковке стали собираться охотники. Сообщили радостную утреннюю новость, что лося всё же добрали утром у дороги.

Я завёл машину и в ожидании команды сидел в кабине. Дизельный двигатель прогрелся и в салоне потеплело, как вдруг он умер. Словно его прострелили, попав в самое сердце. Я по привычке вернул ключ в исходное положение и попробовал снова завести машину. Но на приборной панели было темно, без всяких признаков жизни. Повторил это несколько раз. Безуспешно. Лёгкая паника ковала мозг. Почти 500 км от дома в городке с непонятными возможностями по ремонту иностранных машин. Мимо шёл наш командир.

— У меня машина умерла.

— В смысле?

— В смысле что не подаёт никаких признаков жизни.

Антон ехидно улыбнулся. Помолчав спросил: «А ты веришь в КАРМУ?»

Вопрос был настолько неожиданный, что ответа на него я не нашел. Просто растерялся. Вспомнил корову и укоризненный взгляд. Некоторые поздравили с добычей, но два Антона Николаевича воздержались. Лежащая туша среди деревьев к приходу команды давно испустила свой последний вздох и затихла. Для меня она большой радости не вызывала. Даже если бы это был очень рогатый бык. Грустное зрелище, как недавно бегающее животное превращается в добытое мясо, совсем меня расстроило. И, теперь, Антон вернул мне плохие воспоминания. Он был прав. Хотя, если это КАРМА, то очень щадящая. Как тихое предупреждение, что стоит о ней иногда помнить.

Найдя место в попутном транспорте, я, озадаченный кармой и поломкой, поехал на базу. По пути позвонил жене, и она за неполный час прислала много полезной информации. Это были варианты поломки и приемлемые сервисы для устранения неисправности.

Второй день задался не простым. Полицай видел косуль, но потерял магазин от своего карабина. Загонщики подняли с лёжки оленя, однако тот вывернулся. Всё в пустую и мимо. Блуждания по лесам и перелескам. Загоны, переезды с места на место в погоне за удачей. К концу дня нас растянули на километры. Весёлые прибаутки загонщиков. Лай собак, который задорно начинался, но неожиданно смолкал. Моя «карма» висела надо мной, и я её почти принял. Хотя и пытался глупо оправдываться пере собой.

Был четвёртый загон. По световому дню последний, когда, эфир уже не веселили переговоры загонщиков, а собаки молчали.  Всё изменилось в последние минуты. Где-то докладывали о вышедших загонщиках. Где-то появилась собака, как вдруг загремели выстрелы. Стреляли гладкий и нарезной. Бахнуло 5 раз. Всё стихло. Тишину эфира нарушил наш командир.

 — Кто стрелял?

— Я!

— «Я» это хорошо. Какой результат?

— Лежит. — сказал «Я»

— Отростки на голове есть? — уточнял Антон.

— По пять на сторону. — успокоил «Я»

Командир с облегчением поздравил и отдал команду, которую все передали по линии. Разрядиться и оставаться на номерах до дальнейших указаний. Но долго жать не пришлось. Загонщики вышли из леса. Собаки снова путались в ногах в поисках своих хозяев.

— Собираемся в конце загона, — скомандовал Антон и оранжевые жилеты начали стекаться к назначенному месту.

Солнце клонилось к верхушкам деревьев. Близился скорый закат. Нужно было торопиться, чтобы успеть до темноты. Работали скоро. Шкура и потроха, под острыми ножами, быстро остались на траве. Остальное, погруженное в буханку, поехало на базу.

В завершении был традиционный ужин, приготовленный никогда не устающим Дормидонтом, который не ленился возить на все охоты большую, семейную сковороду и газовую горелку способную её раскалить. Ещё у него всегда были приправы, много лука, бутылка оливкового масла и специи. Самые простые, но еда и без излишеств превращалась в объедение. Не знаю, как это объяснить, но ему доставляло удовольствие накормить нас горячей едой. Он сам вырезал подходящие для быстрой готовки куски. Как правило, это была вырезка. Иногда печень и сердце. Усталые и голодные, ели жадно, обжигаясь горячим мясом с огня. Глотали молча и сосредоточенно, выдыхая белые клубы пара. Один лишь «полицай» опьяневший раньше и больше всех, пытался занять своим разговором, но утомлённые его болтовнёй охотники уже не откликались.   

Приехали на базу затемно. Работать с добычей в специально оборудованной комнате на высоких столах, в электрическом освещении было просто и удобно. Две туши поделились равными частями по числу охотников, разложились на расстеленном целлофане рядом. Делили пайки в свете автомобильных фар. Этот финал не проходил без привычных, но всегда смешных шуток.

 Я в мыслях возился со своей машиной и размышлял о карме. С сервиса пришло сообщение возможной причины поломки. Написал парень хорошо разбирающийся в этих машинах. Я грустно смирился с тем, что останусь в Ельне до утра. Но оказалось, что в компании нашлись не равнодушные охотники. Георгий и «Миша БМВ». Не только вернули меня к гостинице, в которой я уже обречённо приготовился провести грустную одинокую ночь, но и за пол часа оживили машину. Из инструментов у меня была отвёртка и пассатижи. Георгий, который на прошлогодней охоте удивил меня подсчётами суммы квадратов катетов, равных гипотенузе при вычислении срезанного угла по обходной тропинке, теперь удивлял расчётами сечения проводков — омами и амперами. Миша нашёл у консьержки кусочек витой пары и соединив два контакта, сказал: «Пробуйте». Я повернул ключ в замке и обмер от простого человеческого счастья. На приборной панели ожили знакомые значки. Ещё одно движение и двигатель затарахтел. Радости не было предела.

Поздняя дорога в ночи, хоть и дальняя, была в радость. В мыслях, я иногда возвращался к вопросу о Карме. Было ли это простое совпадение, или предупреждение, никому не известно. Однако зарёкся при любых обстоятельствах не стрелять коров.

 Оказавшись дома в пятом часу утра, тихо зашёл в спящий дом. Собаки радостно облизав меня успокоились и улеглись. Хотелось скорее прокрасться в спальню и уснуть в привычном уюте и тепле. Проглотив, ещё тёплую котлету и, запив её горячим чаем из термоса, я неслышно прокрался в знакомую ароматную темноту и скользнул под одеяло.

Утром я проснулся от карканья налетевшей стаи ворон. Выглянул в окно и обомлел. Они сидели на яблонях, на заборе и на верхушках сосен. Что-то не так, подумалось мне. Быстро одевшись, вышел на веранду. Полкан виновато бил хвостом по дощатому полу. Дверь в гараж была приоткрыта. От собаки подозрительно пахло мясом. Я зашёл в гараж и всё сразу понял. Собака ночью воспользовалась тем, что дверь оказалась неплотно закрытой, почуяв запах мяса, стащила из выставленного поддона лосиную ляжку. Самую большую и мясную. Оттащила её в сад и грызла, сколько хватило сил. Лишь обожравшись, бросила и ушла отдыхать после такого обжорства. Вороньё с рассветом быстро срисовали добычу и набросились на неё. Увидев меня они с недовольными криками стали разлетаться. Накрыв остатки тазом, я расстроенный пошёл домой.

«Карма». Снова пролетело в голове. Значит ещё не всё закончилось. Надо ждать продолжение.